Том 4. Стихотворения - Страница 3

Чуть Луна ущербленной горбушкой
Глянет, – Сатанинский кончен пир.
Где-то лес. Весна с лесной опушкой.
Степь и крышка неба – весь мой мир.

Конь проскачет. Ржанье пронесется.
Вьется, бьется, к листьям жмется пыль.
Как же Божьим деревом зовется
То же, что зовется чернобыль?

Путника хочу предостеречь я: –
Божий ратник, шествуй в мир святынь.
В горьком – крепь. И крепость есть злоречья.
Но меня не трогай. Я полынь.

Русь

Русь, Россия,
Все морския,
Все лесныя чары в ней.
Полевыя,
Луговыя,
И степныя. Ты о ней
Говори,
Не умолкая,
Вплоть до мая целый год.
Русь такая,
Что, сверкая,
Всякий счет перетечет.
Мы упали,
Не из стали.
Путь кончали – как рабы.
Мы устали
От печали,
Мы в опале у Судьбы.
Ну же, ну же,
В сильном муже
Нужно крепче нить крутить.
С тетивою,
С луком, к бою,
Ткань укрою в златобить.
Лук каленый,
Конь ядреный,
Он попоной облечен.
Знает скоком
Быть в далеком,
Знает видеть вещий сон.
Чаша быта,
Знаменита,
Вся разбита на куски.
Жив громило,
Наша сила
Блеск замглила, – угольки.
Ну и что же?
Вышний Боже,
Как похожи явь и сон.
В веке старом
Тем же ярым
Я пожаром был сожжен.
Ах, верига
Плена, ига,
Эта книга тяжела.
Не кляну я:
Мысль, тоскуя,
Эту летопись прочла.
Там над Калкой
Час был жалкой,
Я фиалкой стал в лесах.
Жил взростая,
Расцветая.
Сила злая? Где ты? Прах.
Были Ляхи,
Были в страхе
Все размахи сил моих.
Ну, из Польши
Что же больше
К нам придет? Лишь звонкий стих.
И от Сены
Брызги пены
В наши стены путь вели.
Бита карта
Бонапарта.
Кто пылинка, тот в пыли.
Русский, кто ты?
Русь, русло ты,
Улей, соты, мед густой.
Не весталка,
Срыв и балка,
И русалка над водой.
Ах, русалий
Смех из дали
Мы узнали так давно.
Вновь заманим,
Затуманим
Всей Судьбы веретено.
Сердце славит,
Не лукавит,
Сердце плавит в нас руду.
Час похмелью.
Мы мятелью
Разнесем свою беду.
Русь, Россия,
Ты – стихия
Перебора вечных сил.
Час износишь,
Клочья сбросишь
И попросишь ты – кадил,
Это – было.
Власть кадила
Освятила златокруг.
Смолкнут стоны,
Перезвоны
Поплывут в зеленый луг.
Эй, степные!
Эй, лесные!
Будет выи вам сгибать.
Сине-Море
В гулком хоре
Вторит: «Вольным – благодать!»

Быль

Перелет орла над степью в вышине,
Мысль упорная в сознаньи там на дне.
Перескок копыт по степи и ковыль,
Взор Петра и бег Мазепы, это – быль.

Ветвь лихая от распиленнаго пня,
Красный пламень убиенья и огня,
Слово Курбскаго – и Грознаго костыль,
Взгляд слуги в царевы очи, это – быль.

Не убивший оземь, жизнь прикрывший снег,
Славянином пораженный Печенег,
До Царь-Града – Руси Южной всклик и пыль,
Мудрость Ольги, щит Олега, это – быль.

Чем я дальше от сегодняшняго дня,
Тем полней завет свершенья для меня.
Чем я ближе к корню Русских наших дней,
Зов Славянскаго дерзанья мне слышней.

Звук сегодня – лишь машин незрячий рык,
Но поет и светит Русский мне язык.
Обнял он просторы двух материков,
Он исторгнет Край мой Отчий из оков.

Верю в озимь, ей не страшен лед и снег,
В звонкий бубен, в щит свой сталью бьет Олег.
Я увижу там в безкрайности ковыль,
Воля сердца претворяет мысли – в быль.

Русь

…Нет, так любить, как Русская душа всем, что ни есть в тебе – а… Нет, так любить никто не может.

Гоголь. Тарас Бульба

Теперь, когда родимый свет погас
За синими далекими холмами,
Ты – знаменем неколебимым с нами,
Провидящий безтрепетный Тарас.

Ты знал, что к нам придет предельный час,
Глумятся недоверки в нашем Храме,
Но грозы Русский дух крепят громами,
И молча мы из молний ткем наш сказ.

В нас голос зова: «Помни о России!»
И клич, где скрытый пламень: «Будь готов!»
Тарасов след. Костры сторожевые.

Придет наш час. Погнутся вражьи выи.
И, волю слив с волной колоколов,
Россия – с нами – станет – Русь – впервые.

Завет пращуров

Копье, стрела, чекан, секира,
Булатный меч,
Как хороши вы в утре мира
И первых встреч.
Назвавши вас, я вижу зверя,
Чей грозен вой,
И человек, свой дух с ним меря
Взнес облик свой.
Воспомня вас, я вижу поле,
Из края в край,
И две ликующия воли.
Живи. Играй.
Умей сразить единорога,
Возьми свое.
С Белбогом ты, на Чернобога
Наметь копье.
Умей на стан метнуться станом,
Как лес телег.
И что Татары с гордым Ханом?
Что Печенег?
Они лишь снились нам когда-то,
Во мгле веков,
Чтоб наша кровь была богата
Отвагой снов.