Том 4. Стихотворения - Страница 30

Расслышать речь, в которой глубина?
Желай. Желанье – звонкая струна.
Пласты густые хотью взрой сурово.

Спусти свой лот в глубокий водоем.
Нетронутые выбери пределы.
Узнаешь то, что знают все, кто смелы.

Есть свиток дней, и мы его найдем.
Но надо знать, – чтоб смысл увидеть целый,
Который час на берегу морском.

9

Который час на берегу морском?
Когда пришла минута разлученья
Огня, земли и воднаго теченья,
И бывший друг стихийным стал врагом?

Не все возьмешь считающим умом.
Но есть неизъяснимое внушенье,
И ряд зеркал, и повесть отраженья
В провидческой душе, объятой сном.

Когда еще в младенческой кровати
Лежит пророк, что вымолвит слова,
Которыми Вселенная жива, –

Над ним существ нездешних реют рати
И шепчут, как столистная листва,
Который час на звездном циферблате.

10

Который час на звездном циферблате, –
Узнал, в свой миг, Сиддартха, Лаотзэ,
Все те, что нас ведут в ночной грозе,
Через моря, пустыни, топи, гати.

Владычица созвучий, Сарасвати,
Сверкни в мой стих, как светит луч в лозе,
Как небо задержалось в бирюзе,
Как сумеречный час заснул в агате.

Дозволь мне, в начертаньи золотом,
Ты, мудрая на царственном павлине,
Сгустить все грозы в ткущейся былине.

Глядит ли Вечность в молнийный излом?
Прошел ли Бог по звуковой картине?
Как мне узнать? Мгновение – мой дом.

11

Как мне узнать? Мгновение – мой дом.
Но одного мгновенья было надо,
Чтоб на кресте – разбойника – из ада –
Взнести туда, где Светлый Сын с Отцом.

В одно мгновенье венчан царь венцом.
В единый миг сгущенная прохлада
Чернейших туч зажечь огниво рада,
И вот он, пламень с огненным лицом.

Скажите мне, всеведущие птицы,
Кто вас учил – крылом овеять мир?
Кто строит семицветный мост как пир?

Не слезы ли отшедшей огневицы?
Возьми свой свет, и заступ свой, и лом.
Есть златозернь. Земной расторгни ком.

12

Есть златозернь. Земной расторгни ком.
Мы можем иссекать движеньем волн
Живой восторг из самой острой боли.
Магнитом мысли к тайнам дух влеком.

Красиво быть в себе и быть в другом.
Горячий кубок ходит в синем поле,
И будем пить мы золото, доколе
Нечеловек засветится в людском.

Не скорбь, не страх мне слышится в набате.
На крыльях вихревых он мчит меня
На торжество творящаго огня.

Мы в Смерти – не в разлуке, а в возврате.
Всходя и нисходя, плывя, звеня,
Хоти, – и причастишься благодати.

13

Хоти, – и причастишься благодати.
Играя самоцветом огонька,
Дрожала капля в ковшике листка,
Мечтая о луче, о жарком брате.

Всплыла с другими дымкой в белом плате
И знала путь скитание, пока
Вся облачно-разливная река
Не засверкала в громовом раскате.

В твердыне тучи пламенный был взлом.
Из капель – грозовое откровенье,
Из искры страсти – ста народов рденье.

Уступы гор должны дружить с орлом.
Из семени – безмерное растенье.
Из сгустков дымки – молния и гром.

14

Из сгустков дымки – молния и гром.
Из вещества – вся роскошь созиданий,
От камня и руды до нежных тканей,
Что мысль-паук тончайшим ткет шатром.

Не скажет сказ, не описать пером,
Как соразмерна мудрость в ткацком стане,
Пробег заколдований в талисмане,
Бесплотный свет сгущается ядром.

Чолн, – поперек грядущаго покрова, –
Крученьем соблюдая должный срок,
По вдольным нитям мысли – ткет уток.

Костяк одет и ткань златолилова.
Зубчаты бёрда. Зевом шел челнок.
Желанна Духу крепкая основа.

15

Желанна Духу – крепкая основа.
Острийным взбегом ввысь красив собор.
Начало храма – каменный упор.
Пред взрывом слов – вначале было Слово.

Люблю разбег богатства травяного,
Святая степь – душевный мой простор.
Пою леса, поля, лазурь озер,
Все старое, что сердцу вечно ново.

Который год на берегу морском?
Который час на звездном циферблате?
Что знаю я? Мгновение – мой дом.

Есть златозернь. Земной расторгни ком,
Хоти, – и причастишься благодати.
Из сгустков дымки – молния и гром.

Гимны, песни, и замыслы древних

В великих просторах мировых морей, в Океане, обтекающем Землю, в зеленых, и синих, и серых, и жемчужно-опальных, и слегка голубых пространствах Воды, от одного предела до другого, много есть разных стран, островов, зовущихся частями света, и островов, что зовутся острова, и во всех этих странах по-разному светит Солнце, в иных узорах предстают звезды, и разные растут деревья и цветы, но жизнь различностей одним воззвана была Солнцем, великий один закон управляет несоизмеримыми движеньями, путями Вещества, и везде жаждущий взгляд устремляется к Солнцу, Дневному Солнцу или Ночному, и повсюду цветут цветы, даже в расщелинах утесов или между камней умерших храмов, даже из снега глядят они своими голубыми глазами, а когда Воздух скован слишком сильным Морозом, самый снег обращается в цветы. И как знать, что красивее, горячие ли кактусы под Африканским Солнцем, или звездные кристаллы Норвежских снегов и льдов, белоснежные холодные цветы, возросшие в лунные ночи, под шепот и руны слепых провидцев.