Том 4. Стихотворения - Страница 46

Сказанье слыша о Начикетасе,
Разумный человек, его касаясь,
Растет, и вот велик он в доме Браны.
Кто повторит его, самовоздержный.
В собраний людей благочестивых,
Ту сокровенность высшую, или
Тем помогая, кто в сетях обширных,
Бессмертие он этим исчисляет,
Он этим возвещает о бессмертьи.

4

Кто само-существует, тот пронзает
Вовне способность чувств, и человек
Вовне глядит, а не вовнутрь, на Самость.
От времени до времени, кто мудр,
От смертного желанья ускользает,
От внешнего свои отвлекши взоры,
Он созерцает Самость там внутри.
Глупцы бегут и следуют за внешним;
Споткнувшись, упадают в сеть они,
В обширность сети, распростертой Смертью;
Мудрец, познав бессмертье, достоверность,
Среди вещей неверных ничего
Не ищет здесь.
Тем, чем распознает он цвет и вкус,
Касанья, звуки, запахи, сплетенья,
Он знает этим все, что остается.
И это-то поистине есть То.
Он знает сон и бодрствованье знает,
Что в них, что в этой Самости великой,
Простершейся – как только это видит
Разумный, в нем печали больше нет.
Вкушающий прозрачный мед, он знает
Живую Самость в играх воплощенья,
Властителя того, что было, будет,
И от чего не прячется он больше.
И это-то поистине есть То.
В начале, на волнах пространства был он,
Восстал, из мысли власть свою исторгнув,
Окружным взором мерял мирозданье,
Вступивши в сердце, стал там нерушимо.
И это-то поистине есть То.
Как жизнь он существует, весь из власти,
Из сил, вступивши в сердце, там стоит он.
С созданьями живыми существует.
И это-то поистине есть То.
Всезнающий, в жару огня сокрытый,
Как матерью ребенок, им рожденный,
День изо дня людьми с рассудком зрячим
Лелеемый, людьми, чьи руки знают,
Как чтить огонь, осуществляя жертву.
И это-то поистине есть То.
Там, где закат, причина восхожденья,
То, почему восходит в блеске солнце,
То, от чего все силы происходят;
За грань чего ничто не перейдет.
И это-то поистине есть То.
То, что есть здесь, что истинно есть там;
Там будучи, что истинно есть здесь,
От смерти к смерти здесь внизу проходит,
Усматривая мнимые различья.
Там в Самости, в средине, Человек,
Чуть зримый, ростом малый, но владыка
Прошедшего и будущего он.
Пред ним скрываться истинный не хочет.
И это-то поистине есть То.
Чуть зримый, ростом малый, Человек,
Бездымному огню во всем подобный,
Грядущего и прошлого владыка,
Сегодня, завтра, будет тем же Самым.
И это-то поистине есть То.
Как воды, изливался в ущелье,
Бегут стремниной, мчатся по холмам,
Так тот, кто видит этих вод отдельность,
За видимым явлением бежит.
Как чистая вода, с водою чистой
Смешавшись, станет влагою одной,
Так ты, Начикетас, вливаясь в Самость
Того, кто мудр, узнал, в чем мудрость есть.

5

Есть некий храм одиннадцативратный,
Врата в нем – очи, слух, еще иные,
Владеет нерожденный им, сознанья
Прямого; им владея, человек
Уже не знает более печали.
Свободный от нея, свободен вправду.
И это-то поистине есть То.
Как движущий, живет Он в светлом небе,
Как светлый, между тучек Он сияет,
На алтаре горит Он, как огонь.
Как гость, как знатный гость живет Он в доме;
Живет Он в человеке, в людях, – в них
Он более живет, чем человек;
В эфире пребывает, в ритуалах;
Он те, что порождаются в воде,
И те, что рождены на темной суше,
И те, что порождаются в горах,
И те, что рождены чрез ритуалы,
Великий ритуал сам по себе.
Он вверх уводит верхнее дыханье.
Он нижнее дыханье вниз струит.
Все силы преклоняются с почтеньем
Пред малым, еле видным между них.
От воплощенных душ, еще стесненных
Телесностью, но чувствующих жажду
Повторную – от тела ускользнуть.
Есть нечто, что в скитаньях остается.
И это-то поистине есть То.
Не верхнее дыхание, чем смертный
Живет, и не дыханием он нижним
Живет, но тем, что оба их дает.
Старинную опять тебе я тайну
Скажу, Начикетас, как после смерти
То, что есть Самость, в мире существует.
Идут иные души в материнства,
На лоно, чтобы тело воспринять;
Другие же в недвижность переходят,
Согласно их деяньям, знанью их.
Тот Человек, что бодрствует, когда
Другие спят, свободный от желаний,
Тот истинно есть чист, и он есть Браман,
Бессмертным он правдиво наречен;
В Нем все миры содержатся; помимо
Него, ничто совсем не происходит.
И это-то поистине есть То.
Как пламя, хоть одно, вступая в мир,
Подобно многим ликам, будет в лике.
Так внутренняя Самость мирозданья,
Хотя одна, раз в лике – многолика,
И все ж она – без них, без всех, одна.
Как воздух, хоть один, вступая в мир,
Подобен многим ликам будет в лике,
Так внутренняя Самость мирозданья,
Хотя одна, раз в лике – многолика,
И все ж она – без них, без всех, одна.
Как солнце справедливое, глаз мира.
Глаз всех миров не тронут тьмою пятен,
Увиденных глазами в мире внешнем.
Единая та внутренняя Самость
Всех мирозданий не осквернена
Ничем из болей мира, потому что