Том 4. Стихотворения - Страница 57

Час поздний ночи,
Уходит время,
А я одна.

Сладкий яблок краснеет, там на верхушке, вдали.
Сверху – на ветке верхней: рвали – срывали – забыли.
И не забыли, пожалуй, а просто достать не могли.

Веспер, ты, что приводишь все, что заря рассевает,
Коз, и ягнят, – ты приводишь с вечером к матери дочь.

Вот, счастливый супруг,
Свадьба, которой желал ты.
Брак совершен, и с тобой –
Та дева, которой желал.

С чем, о, любимый, тебя я, с чем я сравню?
С гибкою веткой тебя я, с веткой сравню.

Девственность, девственность, стой! Ты куда?
Я к тебе не вернусь, не вернусь, никогда.

Скандинавия

Мироздание

(Voluspa)

Довременны были времена,
Как хозяйничал Имир,
Не было ни Моря, ни песков,
Ни прохладных струй,
Не было Земли, ни Неба сверху,
Пасть была, и не было травы.
Не было стеблей, одно жерло!

Перед тем как плоскость вверх подъяли
Первородного сыны,
Те, что создали Мидгард,
Дивный Город Средоточья,
Солнце с Юга засияло
На чертоги сокамнений,
И тогда травой зеленой
Почва обросла.

Пребывали в Идавелли,
В круге действ неутомимых,
Асы, те, кем был воздвигнут,
Высоко оплот святынь.
Очаги они сложили,
И выковывали злато,
И щипцы изготовляли,
И орудья создавали.

И они играли в кости
Во дворе.
Были веселы, и не было
Им в злате недостатка,
До тех пор как три пришли
Исполинши-Девы к ним,
Мощные из Иотунгейма.

Гибель мира и возрождение

(Voluspa)

Солнце чернеть начинает,
Погружается в Море Земля,
Исчезают с Небес
Лучезарные звезды;
Дым бушует, и, жизни питатель, Огонь,
До самого Неба высокий вздымается зной.

Провидица видит опять,
Как вторично Земля выступает из Моря,
И свежая зелень на ней;
Водопады кипят,
Над ними Орел пролетает,
За рыбой охотясь в горах.

Асы сидят в Идавелли,
О Змее великом их речь,
Сжимающем звеньями Землю,
Вспоминают о мощных событьях,
Вспоминают о том, что о Высшем
Старинные руны гласят.

Находят потом между трав
Золотые чудо-таблицы,
Которыми в оное время
Владели они.
Без посевов – на пашнях хлеба,
Из злого встает улучшенье.

Бальдер придет:
Гедер и Бальдер
В победных чертогах живут
Верховного Рупта,
В доме Богов-Бойцов.
Что еще может знать кто-нибудь?

Речи Высокого (Одина)

(Эдда)

Другом для друга мужчина быть долженствует,
Другом его, и его друзей.
Другом для друга недруга быть да не смеет
Никто понимающий дружбу друзей.

Молод я некогда был, блуждал одиноко.
Заплутался в путях.
Богатым себе показался, другого нашедши,
Мужчина мужчине есть радость во днях.

Не только великое нужно давать человеку,
Можно нередко малым снискать нам хвалу.
Половиною хлеба, вполовину уж выпитым кубком
Друга себе я нашел.

Головня головнею живится, огонь огнем,
Пламя играет от пламени.
Мужчина от речи становится более мудрым,
От молчанья тупеет надменного.

Огонь наилучшее есть между детей человека,
И солнечный лик,
И здоровье телесное, раз человеку возможно
Без бесчестия жить.

Невполне человек злополучен, хотя бы он был больным.
Один сыновьями богат,
Другие друзьями, другие богатством владений,
Иные величием дел.

Лучше живому, чем мертвому в мире,
Он еще может иметь стада.
В доме богатого видел огонь в очаге я,
Сам же он мертвый пред дверью лежал.

Умирают стада, умирают друзья,
Умирает и сам человек.
Не умирает, не ведает смерти одна лишь
Добрая слава людей.

Умирают стада, умирают друзья,
Умирает и сам человек.
Я знаю одно, что не ведает смерти: –
Приговор над любым, кто мертвец.

Бретань

Ряды (Друид и ребенок)

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что ты хочешь, чтоб спел пред тобой?

– Ты о ряде мне спой одного,
Пока я не запомню его.

– Для счисленья один – ряда нет,
Неизбежность одна, кладезь Бед,
Смерть, а до – ничего больше нет.

Всекрасивый ребенок, живой,
Луч Друида, скажи, нежный мой,
Что ж сегодня мне спеть пред тобой?

– Спой о ряде мне двух, для того,
Чтобы мог я запомнить его.

– Два быка, а в упряжке одной,
Пред одною идут скорлупой.
Вот помрут. Видишь их, нежный мой?

– Спой о ряде мне трех, для того,
Чтобы мог я запомнить его.