Том 4. Стихотворения - Страница 73

Я убегаю и ты убегаешь,
Кто упорнее, это увидим.
Я как солнце ищу тебя, где ты?
Ты как день от меня ускользаешь.

Я в глубочайшую пещеру,
Что в средоточьи океана,
Уйду, коль только не достигну
Того, о чем замыслил я.

От капели неустанной
Самый твердый камень мягче.
Я вздыхаю, но не в силах
Сердце я твое смягчить.

Моей владеть ты будешь жизнью,
Коль соответствовать сумеешь.
Но переменчива ты, знаю,
Ты женщина в конце концов.

Я тебя полюблю, мой желанный,
Коль признанья твои не обманны;
Но коль ты непризнательным будешь,
Саван мне приготовь.

Это мой вкус – только с тем говорить,
Кто понимает, что я говорю,
Тех забывать, кто меня забывает,
Кто меня любит, – любить.

Чтобы тебя я полюбила,
Должна пять раз я повторить:
Люблю, люблю, люблю, люблю,
Люблю, о, жизнь, тебя любить.

Коль я себя не понимаю,
Уж кто ж тогда меня поймет:
Что не люблю тебя, твержу я,
А по тебе схожу с ума.

Ну, скорей, иди, не бойся,
Ну, иди к моей родимой,
Нет тебе она не скажет, –
Сердце мне про то вещает.

Матери твоей сказал я,
А отцу сказать не смею,
Но коль матери известно,
И отец узнает тотчас.

Как родимой я сказала,
Мне она в ответ: «Увидим»
Недурной ответ. Сыграем
Свадебку с тобой.

До последней капли крови
Всю бы кровь тебе я отдал,
Чтобы только ты жила ей,
Говоря всегда мне: Да.

Хвала, на меня ты взглянула!
Хвала, на тебя я взглянул!
Хвала, ты меня полюбила!
Хвала, я тебя полюбил!

Начал из каприза,
Продолжал как прихоть,
Закрепил в бессонном,
Кончил же тоской.
Это оттого-то
Страшны мне капризы
Более, чем смерть.

Любовь теснит меня
С такой упрямостью,
Что миллионы мне
Терзаний шлет.

Боль в груди у меня,
А враги говорят,
То не боль, а любовь,
Укрепляясь, растет.

Я думал, что любить
Не больше, как игрушка,
А вижу я, что тут
Проходишь через смерть.

Я думал, что, ежели любишь,
Совсем легко позабыть,
А этот заулок столь узок,
Что вошел – и не выйдешь назад.

Я был, как начал я любить,
Совсем-совсем мальчонкой,
Когда же я открыл глаза,
Я был в своей могиле.

На меня кто ни посмотрит,
Говорят: – Ахти, беда!
Ведь совсем еще мальчонка,
А попал в тюрьму любви.

Каждым утром, каждым утром
Розмарин я вопрошаю,
Излечима ль боль любви,
От любви я умираю.

Пошел я в поле,
Спросил фиалку,
Нам от любви,
Мол, есть лекарство?
Мне отвечала,
Что нет лекарства
И быть не может.

Святая Тереза в пещере
Надела, молясь, власяницу,
А мне-то пришлося, а мне-то
Надеть власяницу любви.

Белый-белый голубочек,
Весь, как облак, беленький,
Клюнул в грудь меня, родная,
Очень больно сделал мне.

У меня кинжальный шрамик,
Ранен девушкою я.
Никогда кинжалом не был
Я так больно поражен.

Я влюбился в воздух,
В воздух, в женский дух;
Женщина есть воздух,
В воздухе вишу.

Пой, жизнь моя, пой,
Пой и больше не плачь;
Если песни поются,
Веселятся сердца.

Должен с песней умереть,
Ибо с плачем я родился,
Счастье кончилось навеки
В этом мире для меня.

Кто поет, тот беду свою гонит,
А кто плачет, ее умножает;
Я пою, чтобы эти тоскишки
Не терзали меня.

Хоть видишь, что пою я,
Поет лишь рот;
А сердце дышит болью,
В нем боль растет.

Кто мое услышит пенье,
Тот подумает – я весел,
А неправда: я – как птица,
Что поет и умирает.

Не убивай, не убивай,
Дай мне пожить, дай мне пожить,
Дай мне пройти, дай мне пройти
Чрез боли в этом мире.

Сердце мое
Черно, как колонны
В храме Соломона.

В груди моей, в сердце
Как мельничный жернов:
Могу ли я сетовать,
Можешь ты видеть.

Сердце мое схватили
И в тюрьму его заключили,
И хоть нет за ним преступленья,
К смерти его присудили.